Письма... Мысли... Стихи о любви...

Под залп последней канонады,
Глотнув сто граммов из горла,
Шагнули все в ворота ада,
На дулах штык – она стрела.

И взрывы бомб, и свист снарядов,
И пули заглушали крик.
Эх, братцы, ведь дойдём до гадов,
Воткнём мы в них советский штык.

Пока бежим, в ушах затихло,
Среди теней блестит металл.
В глазах у многих всё потухло,
А я дышать не перестал.

Бегу к окопу, вижу немца,

Если бы Бог позабыл, что я кукла
И подарил бы кусочек огня,
Я не сказал бы тебе, что за дума
Тешит, и думал тебе говоря.

Вещи б ценил не за то, сколько стоят,
Только за то, сколько значат они.
Спал бы я меньше и, зная, что стоит
Глазки закрыть, и теряем мы дни.

Шёл бы, пока все стоят остальные,
Слушал бы всех, что они говорят.
Эти слова, и слова золотые

Первая строка
первого стиха
будет нелегка –
слово жениха.
Ты за ней идёшь,
дрожь в твоих руках,
думаешь, поёшь,
слово на устах.
У неё каприз,
ты не отставай,
знай и будет приз,

Ни о чём особо не жалею,
Не грущу, не плачу я навзрыд.
И претензий к людям не имею,
И всегда я к жизни всей открыт.

Не застёгивал пиджак я сроду,
Что таить пред Богом, он всезряч.
Просто с юности я принял моду,
По натуре я всегда горяч.

Праведным трудом всегда гордился,
Не отнял я в жизни ни рубля.
Если на дороге рубь валялся,
Поднимал для пользы, только для.

Тихо, спокойно в деревне зимой,
Ветер шумит и шумит за стеной.
Будто он просит меня погулять,
Есть ему что-то и мне рассказать.

Милый Серёжка, ты выйди во двор,
Я дожидаюсь и есть разговор.
Не был давненько ты в наших краях,
Много седин ведь в твоих волосах.

Вышел из дома, накинув пальто,
Ветру родному подставил лицо.
Он озорник так давай целовать,
Волосы начал по-братски трепать.

Наш тополь снова провожает,
Я оставляю отчий дом.
Берёзки наши за окошком
Благословляют в путь кивком.
Росли три тополя у дома,
Раскинув ветви над коньком.
И закрывали наши окна
Под знойным солнечным лучом.
По наущению соседа,
Мой брат два тополя спилил.
Была бабуля за них рада,
Сказав, большого сохранил.
А за окном, через дорогу,
Берёзки наши в ряд стоят.

Раскурю я трубку мира,
И подумаю о том.
Ведь так здорово, что лира
Посещает старый дом.
В доме нашем мне уютно,
Тихо всюду и светло.
Кот живёт у нас нетрудно,
Он лакает молоко.
Куры нам несут яички,
Регулярно каждый день.
И траву жуют овечки,
Шерсть растёт – ей же не лень.
В огороде, за забором
Наш картофель и лучок.
Тыква вытесняет пузом
И петрушку, и чеснок.

Глаза закрою – вижу море,
Стоят на рейде корабли,
Как будто знаю, что я вскоре
От всех вас окажусь вдали.

Вдали от берега родного,
От шума улиц городских,
Здесь не услышал того слова,
Которого я ждал от них.

И не удержит меня больше
Ни отчий дом, ни ряд берёз.
Ну отчего же мне всё горше?
Боюсь не удержу я слёз.

Не объяснить тоски зелёной,
Щемит в груди уже давно.

Где ж ты тройка удалая,
Резкий окрик ямщика,
Слава русская былая,
Куполов церквей краса?

Где ж вы крепкие деревни,
Где ты сам, честной народ?
Что стряслось, случилось с вами,
Кто пустил вас на расход?

Заждалась людей природа:
Ждут луга, леса, поля.
Плачет ива, а берёза
Шелестит листвой маня.

Ветер дует и колышет
За оградой старый крест.
Здесь давно никто не дышит,

Небо плотно к земле опустилось,
И буран заметал всё вокруг.
Мне, наверное, только осталось
До весны спать на печке, мой друг.

И все печки кильватерным строем
Легли в дрейф, до весны, до поры.
Друг давай анкерок раскупорим,
Разопьём винограда дары.

И вино, растекаясь по жилам,
Южным солнцем ударит теплом,
И придаст нашим дремлющим силам
Лёгкость крыльев и храбрость потом.

О человек, поймёшь ли ты меня,
Моих стихов сих главные мотивы?
Немного изучил ли ты себя,
Чтоб так вот осуждать мои порывы?
Когда-то был я жалок и смешон,
Неся на плечах ношу мне чужую.
Перешагнув запретный Рубикон,
В своём веку имел я жизнь другую.
И рад тому, что вовсе не пропал,
Шагая по неверной той дороге.
Над пропастью почти я не дышал,
Не забывая никогда о долге.

Ненавижу человек тебя
За коварство, подлость и неправду,
И за то, что ты себя любя,
Топчешь ложью всю земную правду.

Ты служитель рьяный, князя тьмы,
У тебя нет чести и морали.
Ты губитель жизненной цены
И ценитель скорби и печали.

Не люблю тебя за те дела,
Против и во вред всего народа.
Лошадь ведь закусит удила,
Станет супротив её порода.

И тогда вся вздыбленная Русь,

По пустыне идёт караван,
А верблюды горды и надменны.
За барханом горячим бархан
Добавляет жару постепенно.

Начинаешь ты здесь сознавать,
Что в природе важнее, главнее.
И природу начнёшь познавать,
Удивляясь, что стал ты скромнее.

Вместо роз здесь растёт саксаул,
И вода здесь дороже, чем вина.
Не кричишь, а несёшь караул,
А в округе сухая картина.

За привалом тебя ждёт привал,

Наступит время – обуздаю

Ретивых трёх других коней.

Тогда ваш норов я познаю,

Анапест, Дактиль и Хорей
Пока мой конь, мой Ямб послушный

Несёт меня по свету вдаль.

И нам нисколечко не скучно,

Мы грудью рвём свою печаль.
Вы спросите, какой он масти,

Какой породы ваш конёк?

А масть его бела как счастье,

Порода – правды огонёк!

Я точно знаю - ты мне врёшь.
Пусть так, перечить я не буду.
Ты взгляд фальшивый вслед мне шлёшь.
Его вовек я не забуду...
Настанет день, когда придёшь
и скажешь мне: "Прости, глупец я..."
Любви моей ты не найдёшь,
"Не нужен ты" - скажу тебе я.