Письма... Мысли... Стихи о любви...

    Безусловно, одним из важнейших факторов в стихосложении является рифма. К слову, это я могу утверждать только говоря о славянских языках: например, древнегреческие поэмы или даже современные англоязычные стихи рифмы чаще всего не имеют. Что ж, это дело вкуса автора или развития культуры. Славянская языковая культура подразумевает наличие рифмы.

    Я не буду писать о том, что такое рифма и как она используется — это и без меня прекрасно понятно. А вот что такое хорошая и плохая рифма — мы разберём.

    Единственное, что хотелось бы ещё добавить в самом начале, так это золотое правило поэзии: рифма либо должна быть везде, либо её не должно быть нигде. Если она есть кусками, то создаётся впечатление, что поэт — просто неумеха. Не знал, как зарифмовать, ну и оставил на произвол. Кроме того, когда вы читаете стихи перед серьёзными господами из жюри любого поэтического или музыкального фестиваля, при плохо поставленной рифме происходит примерно следующее. Члены жюри слушают и вдруг натыкаются на место, где рифма пропущена, или она плохая. Следующие два-три куплета, пока вы читаете или поёте, они уже не слушают вас, а радостно обсуждают вашу ошибку, окончательно теряя смысл повествования. Этого, естественно, нужно избегать.

    Кстати, то же касается и слога. Но о слоге — позже.



    1.1. Стихотворения без рифмы.



    Конечно, в русском стихосложении есть стихотворения без рифмы. Причём существует довольно много разновидностей нерифмованных стихотворений.

    Первая разновидность — это белые стихи, стихи без рифм. В белых стихах обязан присутствовать размер. Классическими примерами белых стихов могут являться произведения А. Кольцова:

                Сяду я за стол да подумаю:

                Как на свете жить одинокому?

                Нет у молодца молодой жены,

                Нет у молодца друга верного. (А. Кольцов)

    Примеры белых стихов встречаются и у других поэтов-классиков, к примеру:



                Во тьме ночной явилась буря;

                Сверкал на небе грозный луч;

                Гремели громы в чёрных тучах,

                И шумный дождь в лесу шумел... (Н. Карамзин)

    Белым стихом написана знаменитая «Песня о Гайавате» Генри Лонгфелло. Технически белый стих весьма прост: достаточно соблюдать размер и следить за смыслом. Ввиду простоты технического исполнения белые стихи обязаны содержать в себе нечто такое, что «затмит» собой отсуствие рифмы. У Кольцова таким элементом является стилизация под народное творчество, мастерская, между прочим. У Лонгфелло, кстати, «Песнь о Гайавате» — тоже стилизация под эпос (собственно, это и есть эпос).

    В современной поэзии белый стих встречается не очень часто:



    А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам,

    Посидим на трубах y начала кольцевой дороги.

    Hашим теплым ветpом бyдет чёpный дым с тpyбы завода,

    Пyтеводною звездою бyдет желтая таpелка светофоpа.

                (Я.Дягилева)

    Далёким предком белого стиха был так называемый безрифменный стих, к которому относится вся античная поэзия и европейская поэзия более позднего периода, когда традиция рифмованной поэзии ещё не сложилась. Пример безрифменного стиха:



                О том, что ждёт нас, брось размышления,

                Прими, как прибыль, день нам дарованный

                Судьбой, и не чуждайся друг мой,

                Ни хороводов, ни ласк любовных. (Гораций)



    Белые стихи, в отличие от безрифменных, — это сознательное отступление от сформировавшихся правил и стихотворных традиций, игнорирование рифмы как своеобразный художественный приём. Отметим, что в безрифменном стихе размер также соблюдается.

    Апогеем безрифменной поэзии (пусть я и отношусь к подобным вещам весьма холодно) являются верлибры (франц. vers libre — свободный стих). Верлибр не имеет ни рифмы, ни слога. По сути, это проза, разделенная на строки. Верлибры появились много раньше других видов стихотворений и развивались параллельно с ними. Высокого уровня достигли верлибры в американской поэзии. Приведу несколько примеров из классических верлибров в русских переводах.



    Я славлю и воспеваю себя,

    И что я принимаю, то примете вы.

    Ибо каждый атом, принадлежащий мне, принадлежит и вам.



    Я, праздный бродяга, зову мою душу,

    Я слоняюсь без всякого дела и, лениво нагнувшись,

    Разглядываю летнюю травинку.

    Мой язык, каждый атом моей крови созданы из этой почвы, из этого воздуха;

    Рождённый здесь от родителей, рождённых здесь от родителей, тоже рождённых здесь,

    Я теперь, тридцати семи лет, в полном здоровье, начинаю эту песню

    И надеюсь не окончить до смерти.

    Догматы и школы пускай подождут.

    Пусть отступят немного назад, они хороши там, где есть, мы не забудем и их.

    Я принимаю природу такою, какова она есть, я позволяю ей во всякое время, всегда

    Говорить невозбранно с первобытною силою.

        (У.Уитмен, перевод К.Чуковского)



    Это первая глава знаменитой «Песни о себе», во многом положившей начало современному верлибру. Тем не менее, большая часть встреченных мной верлибров по своему содержанию не имеет связи с реальным миром и напоминает философию Шопенгауэра.

    Вот другой пример:



                И не думайте будто

                      искусство

                вот этот актёр

                      говорящий

                вон с тем

                      в глубине сцены.



                Оно

                      третий

                которого вы не видите

                      говорящий

                вон с тем за кулисами

                      которого вы не слышите.

                              (У. Лоуэнфелс, перевод В.Рогова)

    Про верлибры могу сказать только одно: чтобы написать действительно хороший верлибр, нужно быть истинным гением. За красивыми рифмами и выдержанностью стиля можно скрыть любые смысловые огрехи, а вот при отсутствии средств технического украшения стихотворения очень непросто точно выдержать смысл и логику того, что читатель должен в стихотворении увидеть. Поэтому: не пишите верлибры! Это сложно и говорит чаще всего не о вашем высоком уровне, а о том, что вы просто не умеете работать с рифмой.

    Близки к верлибрам так называемые стихотворения в прозе — небольшие эмоционально насыщенные лирические произведения в прозаической форме без признаков метра и рифмы. Отличительные черты — мелодичность и напевность.



    Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаянье при виде всего, что свершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

    (И. С. Тургенев)



    Стихи в прозе, отмечу, порядком устарели. Многие литературоведы не относят подобные произведения к поэзии. В общем, я согласен с такой точкой зрения. Это, скорее, лиричная и красивая проза.

    Другие типы нерифмованного стихотворения — это хокку, танка и несколько других. Специфическая японская поэзия, честно говоря, совершенно не приспособлена и тем более не предназначена для перевода на русский и толкования. Во-первых, эти стихи отражают совершенно чуждую нам философию, во-вторых — в переводе теряется разница между этими типами, хотя в оригинале она есть. С моей точки зрения, писать хокку или танка на русском — просто глупость, примерно такая же, как если бы японец стал бы на японском писать рифмованные четверостишия о русской природе и берёзках. Специфика японской поэзии обоснована языком, в котором нет слогов долгих и кратких, ударных и неударных и, следовательно, нет стоп.

    Хайку (хокку, хаи-каи) — жанр японской поэзии; нерифмованное трехстишие, произошедшее от танка и состоящее из 17 слогов (5+7+5). Зародились в 16 веке в период необычайного расцвета дзэн-буддизма, имевшего государственный статус. Писать истинные хайку мог только подготовленный мастер, прошедший долгий путь совершенствования и оттачивания литературного мастерства. Знание хайку и умение их сочинять со временем стали неотъемлемой частью воспитания японского воина-самурая, который должен был обладать невозмутимостью духа, отрешённостью и умением восхищаться красотой бренного мира. Классиками японской поэзии, создавшими непревзойдённые образцы хайку, были Басё (1644-1694) и Рансэцу (1654-1707).



                На голой ветке

                Ворон сидит одиноко.

                Осенний вечер. (Басё, перевод В.Марковой)

    Танка (миика-ута) — это также жанр японской поэзии. Нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога (5+7+5+7+7). Отличается поэтическим изяществом и лаконичностью.



                На ночную луну

                Подняла я свой взор и спросила:

                «Милый мой

                Отправляется в путь,

                О, когда же мы встретимся снова?» (Манъесю, перевод А.Глускиной)

    К менее известным типам японского стихосложения относится ката-ута (схема 5+5+7), ута сендока (удвоенная ката-ута, 5+5+7 | | 5+5+7 с цезурой между ката-ута), буссоку-секитаи (форма, вытекшая из хокку, 5+7+5+7+7+7), ханка (стихотворение, написанное без соблюдения определенных законов слоговой строфики, но завершенное строфой танка ... 5+7+5+7+7), нага-ута (стихотворение, построенное на попарном чередовании пяти и семисложных стихов, законченное строфой ката-ута 5+7+5+7+5+7... 5+7+7). Особняком стоит нетвердая (бесконечная) форма има-ио-ута 7+5+7+5 | | 7+5+7+5 | | ... с большой цезурой после каждого 4-го стиха. Она противоречит общему закону японской строфики, требующему цифру 5 на первом месте. Форма привилась под китайским влиянием. В качестве примера приведу ката-ута:

                Дом мой стая не дом.

                Ах, я в нем, как гость... где ты?

                Там, где смерть, иль там, где жизнь? (И.Рукавишников)



    Верлибры, танка, хокку и подобные им не имеют слога и размера, это поэзия сугубо иностранного происхождения. Корни белого же стихосложения исконно русские: так переложено с древнерусского на современный язык «Слово о полку Игореве». В оригинале оно было написано просто сплошным текстом, без абзацев и разделения на слова, только несколько буквиц выделяли части поэмы. Но читать его можно было довольно легко, делая ударения в правильных местах и разграничивая строки. Из классических белых стихов можно привести ещё «Песню о буревестнике» Горького.

    В принципе, можно найти ещё не менее десятка разновидностей стихотворных форм, не обременённых рифмой (к примеру, древнеримская поэзия), но приводить я их здесь не буду, потому как целью данного трактата является обучение именно русскому стихосложению. В общем, рифма нужна!

    Ну, на деле, можно использовать нерифмованные элементы. Например:



                Официант, нам ананасов

                На блюде тоненько порежьте,

                Садитесь рядом, пейте, ешьте,

                А здесь я рифмы не придумал… (А. Баль)



    Это юмористическое стихотворение про бездарность некоторых поэтов. В качестве юмора и в тему отсутствие рифмы не только уместно, но даже смешно и необходимо.

    Ещё отсутствие рифмы допустимо в некоторых песнях, когда мелодия выдержана таким образом, что «затемняет» неправильность построения поэтической строки. Например,



                Маша

                Подходит к краю крыши

                И машет с крыши. Слышу:

                «Good bye, my baby!»

                И отрывает тело,

                И расправляет крылья,

                И улетает в небо. (А. Щербина)



    Песня очень смешная, а характерная мелодия позволяет обойти как рифму, так и слог (хотя намётки и на то, и на то есть). Такой приём — сочетание нерифмованных и рифмованных строк — называется арифмией.

    Очень своеобразную разновидность рифм, которые, тем не менее, нельзя отнести к полноценным, в 20-е годы вводит в обиход И.Рукавишников. Это так называемые полурифмы. Полурифмы основаны на созвучии окончаний строк, но они не являются полноценной рифмой, так как не подчиняются общим правилам рифмования, не соблюдают количество рифмующихся слогов, отличаются искусственной небрежностью. Примерами полурифмы могут служить следующие строки:



                Лицо твое глазам моим приятно.

                Я пояс твой рукой хочу обнять.

                Гляди в меня, гляди в меня любовно.

                И, может быть, войдёт в меня любовь. (И.Рукавишников)



                Змеёй искания я уязвлён.

                Я огорчу тебя, тебя, влюблённая.

                Мне нужно в склеп поставить много урн.

                И раню душу я изменой бурною. (И.Рукавишников)



    Итак! Рифма или есть во всём стихотворении, или её нет вовсе.

    Нерифмованные стихи НЕ демонстрируют вашего поэтического дара. Чаще всего они демонстрируют вашу поэтическую бездарность.

    Талантливые и сильные стихи без рифмы написать гораздо сложнее, чем с рифмой. Я читал или слышал не менее трёх сотен молодых поэтов, пишущих подобным образом, и ничего хорошего я не услышал.

    Тем не менее, хороший верлибр написать возможно, как ни странно, хотя и очень непросто. О том, каким должен быть хороший верлибр, подробно рассказано в моей статье «Верлибр как зеркало нерусской революции». Думаю, всем тем, кто не считает нужным опускаться до рифмы, стоит это почитать и подумать о том, что они пишут.

   

    1.2. Рифма, как получить красивую рифму.

   

    В этой главе я расскажу об общих принципах получения красивой, эффектной рифмы. Это чисто технические правила, которые имеют место именно в теории стихосложения, как в науке; мы абстрагируемся от содержания стихотворения и его высокого духовного уровня (как любят характеризовать свои творения многие поэты). Также постараюсь отразить здесь некоторые разновидности рифм, а значит, без терминологии не прожить.

    Во-первых, я всегда призываю поэтов стремиться к поиску так называемых авторских рифм — авторских находок; это оригинальные составные рифмы с использованием нестандартных сочетаний слов или их частей. Как правило, такая рифма является единственной в своём роде: исповедь - избы ведь, большевиков - больше веков, жизнь с кого - Дзержинского, наново я - банановая, Цезаря - лице заря, Киева - старики его - распни его, лёд щеки - лётчики, та ли я - талия, почему ж бы - службы, бьют об двери лбы - не поверил бы ...

                Господа поэты, неужели не наскучили

                пажи, дворцы, любовь, сирени куст вам?

                Если такие, как вы, творцы —

                мне плевать на всякое искусство. (В. Маяковский)

    Поиск такой рифмы частенько приводит к необходимости совершенствования техники.

    Сразу введу несколько терминов: если ударение лежит на последнем слоге строки, то это мужская рифма; на предпоследнем — женская; на третьем от конца — дактилическая; на четвёртом или пятом — гипердактилическая. Также иногда употребляют термин супергипердактилическая: когда ударение лежит на шестом и выше слоге от конца. Но это специфический случай, который практически не применяется в поэтической практике. Например: выкристаллизовавшиеся - выбаллотировавшиеся

    Авторская рифма, как и многие другие разновидности хороших рифм относятся к группе так называемых акустических рифм — рифм, состоящих из слов, ритмические окончания которых различны по написанию, но совпадают по звучанию: грешно – конечно, красавица – кудрявиться, ящик - оснастчик, рыться – злится, существо – ничего, снова - младого...

    К акустическим рифмам относится большинство рифм в русском языке — от точных до приблизительных. Акустические рифмы делятся на объективные и субъективные. Объективные акустические рифмы строго подчинены законам произношения и воспринимаются всеми одинаково: мышь - рыж, слуг – стук, сыр - пир, вот – комод, поп - лоб, локти - когти, рад - ряд, нас – раз...

                Вещи и люди нас

                окружают. И те,

                и эти терзают глаз.

                Лучше жить в темноте. ( И. Бродский)

    Субъективные акустические рифмы — созвучия слов, основанные сугубо на индивидуальном восприятии. Такие рифмы могут казаться созвучными для одних и неприемлемыми для других. Ступа – рупор, ваши – фальши, они – раним, сласти – счастье, длинный - дивный... Объективные акустические рифмы в большинстве своём относятся к точным рифмам, субъективные — к приблизительным.

    Гласные и согласные в рифме должны быть подобны (составлять видовые пары). То есть не так уже и важно, сходны ли окончания. Горадо важнее, какие буквы присутствуют в предшествующем окончанию слоге. Например, рифма «золотой - дорогой» плоха не только по той причине, что в ней зарифмованы одинаковые части речи в одной форме, но также из-за «несходности» букв «т» и «г». Ударный слог (тут «той», «гой») должен рифмоваться как можно точнее.

                И душа, неустанно

                Поспешая во тьму,

                Промелькнёт над мостами

                В петроградском дыму… (И.Бродский)

    Ударные слоги «ста(н)» и «му» совпадают идеально. А то, что стоит после ударного слога («но» и «ми») вовсе не рифмуется, но это и не важно. Итак: самое важное — зарифмовать ударный слог; то, что после него, нуждается в рифме гораздо меньше. Одной из разновидностей такой рифмы является, к примеру, корневая — когда ударным и, соответственно, рифмующимся является корень слова.

    Наиболее грамотной из подобных рифм — и наиболее красивой — является предударная рифма. Это наиболее созвучная из ассонансных рифм; рифма с совпадением ударной гласной и предударных звуков или слогов. Чем больше звуковое сходство, тем созвучней рифма. Предударная рифма — единственная рифма, в которой клаузулы слов могут не играть рифмообразующей роли. Сударыни - судачите, полегче - полезный, пролетарий - пролетали, коробится - коровушка, присяга - присяду, возни - возьми, голову - голому...

                Вот девочки — им хочется любви.

                Вот мальчики — им хочется в походы.

                В апреле изменения погоды

                объединяют всех людей с людьми. (Б. Ахмадулина)

                В поисках счастья, работы, гражданства

                странный обычай в России возник:

                детям у нас надоело рождаться, —

                верят, что мы проживем и без них. (Р. Рождественский)

    Тем не менее, не стоит отказываться и от глубоких рифм — из слов, в которых, помимо окончаний, совпадают целые предударные слоги. Вода - провода, полей - тополей, бывать – забывать, пора - топора. Глубокая рифма может рассматриваться как рифма из слов, предударные части которых имеют большое звуковое сходство и могут компенсировать недостаточное созвучие заударных частей слов.

    Но есть один момент, который нужно учитывать. Шипящая, присутствующая в конце слова, пусть и после ударного слога, требует другой шипящей в ответной рифме. Свистящая требует свистящей. Почему шипящие и свистящие так требовательны? Потому что при декламации мы чаще всего глотаем послеударные слоги, и доударные порой. А вот шипящие и свистящие звучат резко, не глотаются и бросаются в глаза даже вне ударного слога. Потому надо особенно внимательно относиться к ним. К примеру,



                Или, бунт на борту обнаружив,

                Из-за пояса рвёт пистолет

                Так, что сыплется золото с кружев,

                С розоватых брабантских манжет. (Н.Гумилёв)

    Здесь в 1-3 строках рифма просто гениальна: деепричастие против существительного, причём они подобны, как братья-близнецы. И хотя ударный слог «ру», буква «ж» подчёркнута очень заметно. Во 2-4 строках наблюдается обратная картина. Неплохая, в общем, рифма (необыкновенно эффектная с точки зрения содержания) несколько подпорчена плохой сочетаемостью букв «л» и «ж». Впрочем, у Гумилёва частенько шикарные технические рифмы переплетаются с более слабыми, но более содержательными.

    Наиболее сложным для рифмования такого рода является дактиль, потому что после последнего ударного слога есть ещё целых два безударных, которые тоже должны быть созвучными. Примеры:



                Что же мне делать, певцу и первенцу,

                В мире, где наичернейший — сер!

                Где вдохновенье хранят, как в термосе!

                С этой безмерностью в мире мер?! (М.Цветаева)



    В 1-3 строках здесь четырёхстопный дактиль с пропущенным одним слогом, и рифма не очень хороша с технической точки зрения, но весьма красива. Рифмующаяся часть — «пер - тер». Вот лучший пример:

                Ни щита, ни забрала — пуховая красная мантия,

                Постаревший король в ожиданье последней процессии…

                А когда-то — он помнит — была в его жизни романтика:

                Он, как маленький мальчик, за пухлыми бегал принцессами...

    Во всех строфах присутствует идеальная рифма для такого слога, когда рифмуются не малые части, но почти что цельные слова.

    Ещё один момент. К гласным предъявляются даже более строгие нормы, чем к согласным. Желательно, чтобы они и вовсе были одинаковыми, а не созвучными (то есть «а - я» — это нехороший вариант). И уж тем более нельзя оставлять в одной строке твёрдый звук, а в зарифмованной с ней — мягкий. Мягкий — всегда с мягким, твёрдый — с твёрдым.



                Бьётся она искромётной мятущейся ночью,

                Пляшет она, когда Солнце встаёт над кроватью.

                Хочет покинуть смешной электронный приборчик,

                Хочет разлиться по белой больничной палате.



    Здесь мягкое «ть» аннигилирует разрушительное влияние несхожих гласных «ю» и «е». И — заметьте: слова «ночью» и «приборчик» не являются чёткой рифмой, но из-за наличия шипящей они созвучны до такой степени, что подобная рифма не только позволительна, но даже весьма эффектна. Настоятельно рекомендую пользоваться таким свойством шипящих, свистящих и мягкого знака (то есть мы обращаем на них внимание, не концентрируясь на нечёткости других рифм).

    Кроме это, отмечу следующее. Старайтесь использовать, в основном, не точные рифмы (паук - звук), а неточные. Наиболее красивой и уютной разновидностью неточной рифмы является надстроечная (усечённая, добавленная) (рассказ - тоска), где после точно рифмующегося слога в одной половинке рифмы нет ничего (оканчивается на гласную), а в другой присутствуют ещё согласные (одна или две, редко три). Йотированная рифма — наиболее распространённый вариант усечённых рифм; равносложная рифма из слов с открытым и закрытым слогом, при этом последний заканчивается на «й» (j - йот). Поле - волей, этой - лето, бури - фурий, почила - могилой, оковы - новый, думы - угрюмый, волны - полный, нашей - чаше...

                Мы растём, развёртывая плечи,

                Завоёвываем воздух, радио, кино;

                Но — сквозь новый облик человечий

                Просквозит внезапно век иной. (Н.Асеев)

    Также красиво выглядят неравносложные рифмы (как у Маяковского: врезываясь - трезвость) и, конечно, ассонансные рифмы. Это те самые, о которых я уже писал, где чётко рифмуется слог, а то, что идёт за ним — максимум созвучно, но не является точной рифмой.



    Я ехал на верхней полке, сопел-грустил об ушедшем счастье,

    Практически не держали меня ни ноги, ни тормоза,

    Когда, будто взрыв гранаты, возник за окном белоснежный ястреб

    Где-то неподалёку от маленькой станции Амазар.

                (О.Медведев)

    В этом примере замечательная усечённая рифма в 2-4 строках и шикарное просто созвучие в 1-3. Такое созвучие называется дружественной рифмой. К такому надо стремиться.

    К замечательным разновидностям рифмы я отношу также следующие виды, настоятельно рекомендуя их применять.

    Рифма с вклинением — рифмосочетание слов, при котором в клаузулу одного из них вклинивается согласная, чаще сразу после ударной гласной. противоположность рифме с выпадением: медь – сельдь, брег - поверг, год - лорд, литры - фильтры, вас – вальс, клетка – студентка, радугой - играть дугой...

                Скажите ж, коль пространен свет?

                И что малейших дале звезд? (М. Ломоносов)

    Рифма с выпадением — противоположность рифме с вклинением: зонтика – экзотика, горе – двое, отвёртка – уборка, пусть - путь…

                Уж сколько их упало в эту бездну,

                Разверстую вдали!

                Настанет день, когда и я исчезну

                С поверхности земли.(М. Цветаева)

    Рифма с чередованием (перестановкой) — рифма, в составе которой согласные звуки или даже части слова чередуются между собой, создавая иллюзию звукового сходства. Ксерокс – вереск, рифма - нимфа, юрта - утро, алиби – грабили, карла - крала, прут - труп, схема - смеха, пёстрый – разношёрстый, прискорбно – подробно… Единственное, что отмечу: этот случай лучше использовать в рифмах 1-3 строк катрена, то есть не в тех, на которые делается основной упор в стихотворении, так как они являются довольно-таки приблизительными.

    Немалая часть слов русского языка имеет предрасположенность к двоякой рифме: это позволяет рифмовать их с разными словами, которые, в свою очередь, между собой никак не рифмуются. Двоякая рифма — разновидность надстроечных (усечённых) рифм. Характерная особенность двояких рифм — две фиксирующие согласные в конце одного из слов, что даёт такому слову потенциальную возможность рифмоваться двумя способами (помимо основного, когда клаузулы совпадают полностью).

    1. Табор – рапорт. В данной рифме «т» может скрадываться.

    2. Запад – рапорт. В данной рифме «р» выпадает.

    Верес – ксерокс, скатерть - богоматерь, крест - реестр, мылить – милость, смелость – пелось…

                Русской женщины тихая прелесть,

                И откуда ты силы берёшь?

                Так с тобой до конца и не спелись

                Чужеземная мода и ложь. (И. Уткин)

    Интересной и хорошей разновидностью рифмы является абсолютная рифма — рифма, состоящая из слов, идентичных по своему звуковому составу, за исключением ударной гласной (твёрдая в одном слове и мягкая в другом).

    Слог – слёг, завяленный – заваленный, оброк - обрёк, мыло - мило, блуза - блюза, томный – тёмный, забыть – забить, ложа - лёжа, метр – мэтр, грозы – грёзы, минёр - минор, потомки - потёмки, простыл - простил, томен - тёмен, слыть - слить, выселится - виселица, клон - клён...

                Чернилами я не марал бы пальцы,

                Не засорял бумагою чердак,

                И за бюро, как девица на пяльцы,

                Стихи писать не сел бы я никак. (А.С. Пушкин)

   

    1.3. Плохие рифмы

   

    Если рифма есть, это не значит, что она хорошая и украшает стихотворение. Плохие рифмы, к сожалению, встречаются тут и там в работах современных поэтов, практически всё время приходится зажимать руками уши, чтобы не слышать подобных опусов. На различных фестивалях порой до абсурда доходит уверенность того или иного поэта в замечательности своего стихотворения, а между тем, рифмы там примитивны до крайности. Я условно делю плохие рифмы на несколько категорий:

    Созвучия, или неверные рифмы. Всем известна строка «…и целуй меня везде, восемнадцать мне уже…». «Везде - уже», «тебя - меня» — это не просто плохие, неверные рифмы, это созвучия. Что-то общее в этих словах есть, они созвучны (не «селёдка - таракан»), но это не является рифмой. Так рифмовать просто нельзя, потому что эти слова в действительности не рифмуются. Кроме помянутых мной «везде - уже» и «тебя - меня», можно отметить ещё «балконе - голубое», «дорога - книга» и так далее. Подобные ошибки встречаются, в основном, в стихотворениях совсем молодых поэтов или поэтов бесталанных, лишённых чувства рифмы.

    Однокоренные рифмы. КАТЕГОРИЧЕСКИ не рекомендуется рифмовать однокоренные слова. Это жуткий примитив: мол, я не нашёл подходящего слова и зарифмовал с подобным однокоренным. Это говорит только о неразвитости словарного запаса поэта и неспособности заменить слово синонимом. Каноническим примером такой «рифмы» я бы назвал Кинчевское «столетий - тысячелетий». Также часто бывает «ботинки - полуботинки», а замечательный бард Вячеслав Ковалёв постебался над такими рифмами, намеренно срифмовав в одной песне «площадь - жилплощадь» (это не совсем однокоренная, это полутавтологическая рифма) . По сути, это одни и те же слова, просто чуть в другой форме. Самым худшим вариантом однокоренной рифмы является глагольная однокоренная: например, «пришёл - подошёл» или «зарубил - порубил». Такие рифмы примитивны даже по двум причинам. Вторая рассмотрена ниже.

    К этому же подвиду относятся эпифоры или тавтологические рифмы — когда слово рифмуется само с собой. Многие замечательные поэты использовали в своём творчестве этот приём, но он давно устарел и ныне считается просто примитивным. Канонический пример:

                «Всё моё», — сказало злато;

                «Всё моё», — сказал булат.

                «Всё куплю», — сказало злато;

                «Всё возьму», — сказал булат. (А.С. Пушкин)

    К полутавтологическим рифмам относятся помянутые мной выше «ботинки - полуботинки», а также «люби - возлюби», «нас - вас».

    Здесь сделаю одно отступление. Существует такой тип рифм, как омонимическая (или редиф). Она не является однокоренной и относится к хорошим рифмам. Дело в том, что омонимы, несмотря на то, что пишутся одинаково, — не однокоренные слова, и не одинаковые. Пример:

                Вдруг на Мишку, вот напасть,

                Пчёлы вздумали напасть. (Я. Козловский)

    При этом напасть-1 и напасть-2 тут — вовсе разные части речи.

    Бедные рифмы — недостаточные рифмы, в которых созвучны только ударные гласные, например: звезда - волна, вино - легко, пою - люблю, заря - звеня, доля - море и пр. Фактически то же, что и ассонанс.

                Твоих лучей небесной силою

                Вся жизнь моя озарена.

                Умру ли я, ты над могилою

                Гори, гори, моя звезда! (В.Чуевский)

    Бедными принято считать также рифмы, составленные из слов одинаковых частей речи в одинаковых грамматических формах, особенно если рифмословарный запас таких слов очень велик. Так, в силу своей незатейливости подобрать такую рифму не составляет труда — бедными рифмами называют глагольные рифмы, как, например, на «ать»: летать - стонать - читать - знать - играть - писать - держать...; рифмы из прилагательных на «ой»: большой - простой - сухой - немой - степной - озорной...; рифмы из существительных на «ание»: гадание - желание - знание - венчание - сверкание - сияние - щебетание... Наиболее распространённой разновидностью бедных рифм являются параллельные рифмы, в которых рифмуются одинаковые части речи в одной форме (к ним относятся и глагольные) Крайне бедными считаются тавтологические и полутавтологические рифмы.

    Однородные рифмы — разновидность бедных рифм. Такая рифма встречается практически только в глагольных рифмах. Вообще, хороших глагольных рифм очень и очень мало. Чаще всего получается что-то вроде «передал - забодал» или «проскочил - обличил». Или инфинитивы: «хотеть - свистеть». Вроде как и корни разные, но одна и та же форма слова отдаёт всё той же примитивностью. Таким образом рифмовать допустимо, но просто нежелательно: красоты это не добавляет. То же самое относятся к рифмам «прилагательное — прилагательное» (к примеру, «смешной - смурной»). Существительные с существительными рифмовать можно, но здесь встречается другая опасность.

    Графические рифмы — рифмы из слов, окончания которых совпадают по написанию, но не совпадают по звучанию. Не образуя слуховой гармонии, графическая рифма является таковой чисто условно (рифма для глаз) и в наши дни почти не применяется. Большого – немного (ово-ого), утес - лес (ёс - ес), срочно – нарочно (очно-ошно), вечно – конечно (ечно-ешно), смелый - веселый (елый - ёлый).

    Банальные (заезженные) рифмы. Бывает и так, когда корни разные, формы пусть даже различные, и рифма хорошая с технической точки зрения, а звучит плохо. Странно! Дело в том, что такая рифма ввиду своей явности сотни раз уже использовалась в стихах и потому стала просто избитой: Вновь – любовь – кровь (канонический пример). Ночь – дочь – прочь. Тебя – любя. Трудный – чудный. Радость - младость. Вечер – встреча – свечи. Слёзы – морозы – грёзы - розы. Борьба – судьба. Век – человек. Чувство - искусство. Неплохие рифмы, но чересчур часто используются. Как и в предыдущем случае, такие рифмы допустимы.

   

    Отмечу, что плохих и слабых рифм бесчисленное множество. Гораздо проще запомнить, какие рифмы следует употреблять, и пользоваться в стихосложении именно ими.

    Тем более, моей целью является, конечно, не демонстрация плохого, а демонстрация хорошего. Хороших, добротных рифм, которые не просто можно, а нужно использовать в стихотворениях, множество. Причём нельзя останавливаться на каком-то одном варианте, зная, что он хорош, а постоянно перемешивать эти варианты зарифмовки для получения сложного и эффектного стихотворения.

   

    1.4. Рифмы различных частей речи (разнородные рифмы).

   

    Хороших рифм гораздо меньше, чем плохих, но, поверьте, их хватит не только на ваш век, но и на век ваших прапра…правнуков. Русский язык не только невероятно богат, но он имеет замечательную способность к поглощению большого количества новых слов, не теряя при это старых. То есть в языке, например, сожительствуют «голкипер» и «вратарь», не вытесняя друг друга. Это хорошо: лет через 500 будет забыто, что когда-то слова «бутерброд» или «портмоне» были иностранными.

    Но вернусь к рифмам.

    Отмечу, что рифмовка одинаковых частей речи в одной и той же форме называется параллельной и не является шедевром рифмы.

   

    Глаголы.

    Глагол — существительное. Это классическая идеальная рифма, к которой всегда следует стремиться.

                Уж сколько их упало в эту бездну,

                Разверстую вдали!

                Настанет день, когда и я исчезну

                С поверхности земли. (М. Цветаева).

    Вообще, Цветаева — гениальная поэтесса, я ставлю её на ранг выше Ахматовой (да простят меня поклонники последней). У Цветаевой рифмы — потрясающие, настолько верные и удивительные по силе — читайте и учитесь!

    Но это четверостишие приведено здесь для наглядной демонстрации прекрасной рифмы «бездну - исчезну» (вторая рифма — тоже идеальна, наречие — существительное). Тут глагол в первой форме абсолютно созвучен существительному. Именно к такому звучанию необходимо стремиться. Ещё несколько примеров, потому что на словах не объяснишь, нужно читать:



                Я не ищу гармонии в природе,

                Разумной соразмерности начал

                Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе

                Я до сих пор, увы, не различал. (Н. Заболоцкий)



                За окном свет и зной, подоконники ярки,

                Безмятежны и жарки последние дни,

                Полетай, погуди — и в засохшей татарке,

                На подушечке красной, усни. (И. Бунин)



    И так далее. Можно приводить тысячи примеров.

    Глагол — прилагательное. Как и в первом случае, очень хорошее, сложное и красивое сочетание. Но оно гораздо менее распространено по причине своей сложности. Я бы даже сказал, что оно очень редко. С некоторым трудом я нашёл такую рифму у Цветаевой:



                Увозят милых корабли,

                Уводит их дорога белая…

                И стон стоит вдоль всей земли:

                «Мой милый, что тебе я сделала?»

    Дело в том, что глаголы с прилагательными обыкновенно не созвучны, такие рифмы не закономерны в поэзии, а случайны. Хотя отмечу, что использование этих самых случайных, авторских рифм — высшее искусство.

    Тут есть и «подводные камни». Рифмуя причастие с прилагательным, можно случайно наткнуться на слабую рифму, подобную рифме «прилагательное — прилагательное в одной и той же форме». С другой стороны, рифма «затаённый - зелёный» — очень даже неплоха, поскольку слова разнотипные.

    Глагол — местоимение. Это «стильная» рифма, довольно редкая, но красивая. При этом я не имею в виду рифмы типа «куя - буду я» — это уже другой тип, когда рифмуется одно слово с двумя и более (составная, будет рассмотрено ниже). Канонический пример рифмы «глагол — местоимение»:



                Бобо мертва, но шапки не долой.

                Чем объяснить, что утешаться нечем.

                Мы не проколем бабочку иглой

                Адмиралтейства — только изувечим. (И. Бродский)



    Это абсолютно безупречная и потрясающая по оригинальности и красоте рифма — как, впрочем, почти все у Бродского. Наряду с Цветаевой очень рекомендую почитать.

    Глагол — наречие. Из того же стихотворения («Похороны Бобо») привожу ещё одну строфу:



                Ты всем была. Но, потому что ты

                Теперь мертва, Бобо моя, ты стала

                Ничем — точнее, сгустком пустоты.

                Что тоже, как подумаешь, немало. (И. Бродский)



    Никаких «подводных камней» в последних трёх случаях нет: практически все рифмы, построенные по такому принципу, очень хороши.

    Глагол — числительное. Редкость подобных рифм обусловлена ограниченной возможности применения числительных. В поэзии числительные встречаются, наверное, реже всех других частей речи; тем изысканнее может быть их употребление. Рифмуются с глаголами они очень легко: «три - посмотри», «шесть - поесть» и так далее. Отмечу, что рифма «пять - распять» не является хорошей по причине «заезженности».

    Глагол — союз, частица, междометие.

    Конечно, полноценные рифмы с союзами и частицами очень сложны, потому что эти части речи немногосложны. Доступных для рифмовки союзов и частиц крайне мало. Честно говоря, я не нашёл в классике полноценных примеров (не считая составных рифм — но это отдельный разговор, о них позже) таких рифм. Но всё равно следует попытаться.

    С междометиями можно зарифмовать при должном желании и умении — всё, что душе угодно. У меня есть один знакомый поэт, который удивительным образом умудрился зарифмовать животные звуки (в частности, вздохи при совокуплении) с нормальными словами и так построил всё стихотворение. Пошло, но очень эффектно. Но глагол относится к тем частям речи, которые с междометиями рифмоваться не любят.



                Когда тишину и покой

                Звонком телефонным рвало,

                Я к трубке стекался рекой,

                Пытаясь ответить «алло!»…



    Правда, «алло» — это междометие искусственное. Более естественно что-нибудь вроде «ах!», «эх!», «ого!», «апчхи!». К примеру:

                Капитан замолчал, — всё понятно без слов, —

                К перископа серебряной линзе припав,

                Он предчувствовал: скоро начнётся «пиф-паф»:

                Мы возникнем в газетах за это число…

    Существительные.

    Существительное — прилагательное. Рифма простая и красивая, но есть некоторые оговорки. Не рекомендуется (хотя и не возбраняется) рифмовать с прилагательными те существительные, которые произошли собственно от прилагательных. Например «учёный - крещёный» — рифма так себе. Хотя вполне допустима.



                Как конквистадор в панцире железном,

                Я вышел в путь и весело иду,

                То отдыхая в радостном саду,

                То наклоняясь к пропастям и безднам. (Н. Гумилёв)



    Рифмы такого типа встречаются сплошь и рядом, но не становятся избитыми ввиду их необыкновенной разнообразности.

    Существительное — местоимение. Тоже довольно простая и естественная рифма. Собственно, существительное — наиболее «разноплановая» часть речи, то есть существуют тысячи существительных, рознящихся между собой по форме и звучанию, из них можно выбрать рифму практически к любому слову русского или даже иностранного языка.



                О счастье мы всегда лишь вспоминаем.

                А счастье всюду. Может быть, оно

                Вот этот сад осенний за сараем

                И чистый воздух, льющийся в окно. (И. Бунин)

    Существительное — наречие. В общем, такая рифма не сильно отличается от рифм типа «существительное — прилагательное». Встречается она реже, но технической сложности не представляет.



                О чём шумят друзья мои, поэты,

                В неугомонном доме допоздна?

                Я слышу спор. И вижу силуэты

                На смутном фоне позднего окна. (Н. Рубцов)



    Существительное — числительное. Как и другие рифмы с существительными, получается такая рифма легко и не менее легко подгоняется под смысловую нагрузку любого стихотворения.

                Птиц не видать, но они слышны.

                Снайпер, томясь от духовной жажды,

                То ли приказ, то ль письмо жены,

                Сидя на ветке, читает дважды… (И. Бродский)

    Я намеренно привёл здесь пример не с первой формой числительного, чтобы показать, что с существительным рифмуется всё.

    Существительное — предлог. Просто приведу пример:



                Голубой саксонский лес.

                Грёз базальтовых родня,

                Мир без будущего, без —

                Проще — завтрашнего дня. (И. Бродский)



    Существительное — союз, частица, междометие. С частицей очень хорошая рифма нашлась у Бродского:

                Нас других не будет! Ни

                Здесь, ни там, где все равны.

                Оттого-то наши дни

                В этом месте сочтены.

    Очень эффектно, впрочем, как всё у Бродского.

    А вот междометие зарифмовать вообще проще простого — вплоть до уровня «труха - ха-ха-ха», «оп! - галоп» и так далее.

    Итак, мы выяснили, что существительные — наиболее удобная для рифмовки часть речи. Но дело в том, что легко рифмовать то, что легко рифмуется (вот такая тавтология). А попробуйте красиво зарифмовать то, что категорически сопротивляется вашим попыткам! Перейдём далее.

   

    Прилагательные.

    Рифмы прилагательных с существительными и глаголами мы уже разобрали. Поэтому рассмотрим оставшиеся виды.

    Прилагательное — наречие. Крайне сложная рифма, потому что прилагательные и наречия — довольно-таки схожие части речи, и рифмовка их часто приводит к нарушению слога или получению однотипных рифм вроде «беспечный - навечно», «лежалый - устало». Это не самая плохая рифма, но всё же довольно простая и не представляющая собой ничего из ряда вон выходящего. Я даже в сильной поэзии не нашёл не одной действительно выдающейся подобной рифмы. Поэтому использовать такую рифму рекомендую в неударных строках, когда на неё нет голосового упора при декламации. В качестве примера приведу Цветаеву:



                Не возьмёшь мою душу живу,

                Не дающуюся, как пух.

                Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, —

                Безошибочен певчий слух!



    Хотя у той же Цветаевой есть гораздо более сильный вариант:

                Высоко горю — и горю дотла!

                И да будет вам ночь — светла!

    Прилагательное — местоимение. Ввиду довольно заметного разнообразия местоимений данная рифма не представляет собой почти никаких затруднений, хотя встречается редко.



                Милый друг, ушедший дальше, чем за море!

                — Вот вам розы, — протянитесь на них! —

                Милый друг, унесший самое-самое

                Дорогое из сокровищ земных! (М.Цветаева)



    Прилагательное — числительное. Вот в этой рифме встречаются подводные камни. Числительные в одной из форм являются частями речи, подобными прилагательным, и рифмы получаются простые, примитивные (пустой - шестой, к примеру). Зато если не использовать таких «описательных» форм числительных, то можно получить довольно интересные рифмы. В литературе я, честно говоря, опять же, не встретил подобных, но причиной этому является, как уже говорилось выше, редкое использование числительных вообще.

                Он молчалив и нелюдим,

                Всегда один, везде один…

    То есть, с краткой формой прилагательного числительные рифмуются довольно неплохо.

    Прилагательное — предлог, частица, союз.

    Как и большинство рифм с этими частями речи, такие рифмы очень непросты и являют собой высший поэтический пилотаж. Я перелопатил несколько десятков сборников (сознаюсь — поверхностно), но примеров подобных добротных рифм просто не обнаружил. Так что, если у вас получится, пишите мне, включу в данный трактат.

    Хотя, вот пример рифмы «союз — прилагательное»:

                Появляется дама, одетая или

                Неодетая, важность не в этом совсем;

                Говорит с удивлённой улыбкою: «Милый!

                Я не знала, а ты ведь такой же, как все…»

    Прилагательное — междометие.

    Как я уже писал, под междометие можно подогнать любой почти звук, соответственно, и рифму получить практически любую. То есть «плюгав - гав-гав» или «плохих - апчхи» для юмористических, к примеру, вещей звучат очень даже неплохо.

   

    Другие части речи.

    Я намеренно рассмотрел подробно глаголы, существительные и прилагательные, как основные части речи. Наречия и числительные тоже не относятся к вспомогательным, но рассматривать их столь подробно я не буду. Главное, что требовалось понять из вышеизложенного, — это общая методика рифмования; полагаю, что я изложил её более или менее доступно. Остановлюсь отдельно на рифмовании одинаковых частей речи между собой таким образом, чтобы не получилось бедных однородных рифм.

   

    Одинаковые части речи.

    Глагол — глагол. Получить хорошую рифму глагола с глаголом не так и просто. Большая часть глаголов упорно желает рифмоваться со своими собратьями по цеху только если те стоят в той же форме, что и они. Не знаете — не рифмуйте. В общем, просто старайтесь избегать таких рфим, подобно как старайтесь избегать рифм наречий с наречиями — тут такая же ситуация.

    Существительное — существительное. Наиболее простой вариант рифм одинаковых частей речи, ввиду бесчисленного многообразия существительных.



                Пощади, не довольно ли жалящей боли,

                Тёмной пытки отчаянья, пытки стыда!

                Я оставил соблазн роковых своеволий,

                Усмирённый, покорный, я твой навсегда. (Н. Гумилёв)

    Боли — женский род, единственное число, родительный падеж. Своеволий — падеж тот же, но род средний, число — множественное. Очень даже хорошая рифма. В общем, ищите рифмы между существительными в разных формах, вот и всё.

    Прилагательное — прилагательное. Прилагательные, стоящие в разных формах, зарифмовать практически невозможно. По меньшей мере, невероятно трудно. Поэтому надо стремиться получить глубокую, максимально правильную, богатую рифму в сочетании прилагательных в одной форме. То есть, чтобы рифмовалось не только окончание вроде «золотой - тугой» (это бедная рифма).



                Здесь лежит купец из Азии. Толковым

                Был купцом он — деловит, но незаметен.

                Умер быстро: лихорадка. По торговым

                Он делам сюда приплыл, а не за этим. (И Бродский)



    Тут, кстати, ещё и классная рифма прилагательного с местоимением во 2-4 строках.

    Не буду рассматривать остальные комбинации: принцип тот же. Вообще, части речи, отличающиеся разноплановоатью форм (существительные, междометия, местоимения) рифмуются гораздо проще, чем однообразные.

    В любом случае рифма «нарицательная часть речи — нарицательная часть речи» — это довольно скучно. Потому мы и стремимся к замечательным составным рифмам и всяческим рифмовым «спецэффектам».

   

    1.5. Лексическое разнообразие рифмы.

   

    Имена собственные.

    Рифмовать нарицательные части речи — это хорошо. Но можно лучше.

    Использование имён, фамилий, географических названий, марок автомобилей и названий заводов или кораблей является очень грамотным и эффектным поэтическим трюком. Естественно, эти слова должны вписываться в смысловую канву стихотворения. Чего позволяет добиться такая лексика? Во-первых, при помощи использования названий, особенно нерусского происхождения, можно «поймать» рифму к слову, к которому никак не подбирается никакая обыкновенная рифма. Во-вторых, человек, который слушает песню или читает стихотворение, невольно интересуется, кого же это упомянул автор; может, он даже посмотрит новое имя в энциклопедии, таким образом, самообразовываясь. Просвещение — в массы.



                Если ты скажешь мне: «нет», моё сердце вернётся,

                Снова пробьётся сквозь кости и ляжет на место,

                Моцарт проснётся, заплачет мелодией Моцарт,

                Кардиограмма зальётся безмолвным оркестром.



    Или

                Не суди, Ариадна, я дарю тебе розы,

                Ты не любишь их — знаю. Но других здесь — увы.

                А Элеонор Торнтон на капоте «Роллс-Ройса»

                Проезжает по улицам холодной Москвы.

    Рифма «розы - ройса» — просто мастерская. В данном случае двойное использование имён собственных создаёт объёмное впечатление и сознание высокой эрудиции автора. К слову, Элеонор Торнтон — это девушка, которая в 1911 году послужила моделью для статуэтки «Дух Экстаза», украшающей ныне капоты автомобилей «Роллс-Ройс».

    Бродский в «Письмах римскому другу» имя друга Постума употребляет за стихотворение раз десять, вероятно. Это выдуманное имя позволяет и красиво заполнить место в размере, и эффектно срифмовать:



                Посылаю тебе, Постум, эти книги.

                Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?

                Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?

                Всё интриги, вероятно, да обжорство.



    Если в стихотворении вы хотите обратиться к женщине, но при этом так, чтобы она казалась абстрактной, чтобы стихотворение было понятно любому читающему, не стесняйтесь придумывать имена. В моей собстенной песне «Эланор де Гонзак» и главная героиня, и девица Ферней — это выдуманные на ходу имена, призванные вписаться в рифму, так как другой хорошей рифмы не нашлось.

                Но я вижу уже, стременами звеня,

                Приближаетесь вы, как лесная гроза.

                Приближайтесь скорей, обнимите меня,

                Поцелуйте меня, Эланор де Гонзак.

    Если вы не придумываете имя сами, а решили использовать существующее, то не ограничивайте себя. Используйте в рифмах имена Алёна, Юлия, Ирина, даже если у вас в роду таких знакомых не было. Или Николай, Фома, Пётр. Неважно.

   

    Словообразование.

    Есть такой уникальный совершенно человек — Вилли Мельников. Один из талантливейших современных поэтов, художник, прозаик, полиглот. Он изобрёл понятие муфтолингвы и ввёл в русскую литературу, впервые в середине 90-х годов XX века. Что это такое, можно понять только на примере.

                Ран сохраненье, не садни.

                Порез жестянкой не жесток.

                Сбежав из юго-западни,

                Спешу на северо-исток.

                Связав в контузел всех, кто дал

                Мне обещанье умереть,

                Себя возненавидеал

                За то, что мысли вяжет плеть.

    Мельников сливает слова (Имперья сбросили орлы), два-три слова в одно, получая уникальные смысловые и поэтические формы. Такие слова позволяют поддерживать не только рифму, но и чёткий слог стихотворения. Есть ещё несколько поэтов, пользующихся подобным приёмом, но лишь первооткрыватель делает это так талантливо.

   

    Иностранные слова.

    Мы живём в XXI веке, значит, поэзия должна искать новые формы. Той же цели, которой служат имена собственные в стихотворениях, могут служить и иностранные слова, которые не вошли в русский язык, но широко известны и не представляют сложности в переводе.

                Им, дуракам, беда — не беда,

                Коль семафор открыт

                В лето, наставшее навсегда,

                В главный апгрейд игры. (О.Медведев)

    Тут, правда, английское слово upgrade не в рифме, но суть та же. Почему бы не использовать его вместо слова «усовершенствование», если оно так замечательно вписывается в стихотворение.



                Для графа Сен-Жермена особый паланкин,

                Вселенская свобода и печатью — по губам.

                Пришла другая смена, посеребрив виски,

                И ты отстал от моды и превратился в спам.

    Вот пример интересной рифмы к слову «губам». Модный интернетный термин нашёл себе новое применение. Кстати, в это стихотворении мы видим пример сквозных рифм (то есть зарифмованы как окончания строк, так и их середины).



                Я вырвусь наверх, я написал себе план,

                Мой вопль почувствуют в любом уголке,

                И на небесах мне улыбнётся Мел Бланк

                И голосом Дака скажет «Life is o'k!»

    Тут мы ожидаем во второй половине стихотворения совершенно других рифм, но никак не имени собственного «Бланк» и английского «o'k». Бланк — американский актёр, озвучивавший мультяшных героев.

   

    Вообще, неожиданность рифмы — это замечательный эффект, к которому надо стремиться.



                Бейся, воробей, о свой застенок!

                Лейся, сладкий мёд на горький улей!

                Смейся, тот, кто счастье зримым сделал!

                Между даром и уделом,

                Между порохом и бурей

                Мы…

                   (К.Арбенин)

    После слова «порох» все ждут рифмы «пулей». Ан нет! Арбенин мастерски уходит от банальности и употребляет совершенно другое слово.



    1.6. Составные рифмы как вершина поэзии.



    Но что ни говори, наивысшим приоритетом в поэзии пользуются, конечно, составные рифмы, то есть такие, где одно слово рифмуется с несколькими. К составным рифмам можно так же отнести и рифмы-переносы (или рассечённые рифмы).

                Гляди, мол, страна, как молве вопреки,

                Монарх о поэте печётся!

                Почётно — почётно — почётно — архи-

                Почётно, — почётно — до чёрту! (М.Цветаева)

                Впытываются — и сти-

                Снутым кулаком — в пески! (М.Цветаева)

                Сверни с проезжей части в полу-

                Слепой проулок и, войдя

                В костёл, пустой об эту пору,

                Сядь на скамью и, погодя,

                В ушную раковину Бога,

                Закрытую для шума дня,

                Шепни всего четыре слога:

                — Прости меня. (И.Бродский)

    Подобные рифмы весьма специфичны и используются редко. Их применение обусловлено часто переизбытком слогов в стихотворной строке, но подобным образом выйти из положения может только очень хороший поэт. Использование подобных рифм затруднено особенностями постановки двойного ударения в одном слове, поэтому чаще стараются перенести ударение на первую часть, вторую же оставить безударной (в анапесте или амфибрахии).

    Вот мои попытки создать такую рифму:



                Ты знаешь, Септимус, что пальцы вверх

                Не значат милость, а, скорее, про-

                Долженье рабства для забавы тех,

                Кто здесь сегодня, в центре всех миров.



    В общем, это красиво, но встречается редко и имеет малую функциональность.

    Мастерски использован перенос в «Гренаде» Михаила Светлова:

                И мёртвые губы шепнули: Грена…

                Да, в дальнюю область, в заоблачный плёс

                Ушёл мой приятель и песню унёс.



    Тут «невидимое» окончание одной строки становится началом другой. Такой приём очень сложен и красив, рекомендую.

   

    Перейдём собственно к составным рифмам (или разнословным).

    Конечно, простор для фантазии тут совершенно неограничен. К примеру:



                Наверх поднимается чёрная капля-фигура,

                Подлёдные ниши плетут свои подлые козни…

                Прости. Я влюбился опять. Как зовут? Аннапурна.

                Наверх доберусь, а обратно, — наверное, Бог с ним.



    В этом примере слово «козни» сочетается сразу с тремя ответными словами: «Бог с ним». Рифма практически идеальная и очень красивая.

                Генерал! И теперь у меня — мандраж.

                Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль?

                От нехватки дам? Или просто — блажь?

                Не помогает ни врач, ни знахарь… (И. Бродский)

    Вариант чуть проще: «страха ль - знахарь». Заметьте: мягкий знак уравнивает в правах буквы «р» и «л», не рифмующиеся в твёрдом состоянии.

    Привожу ещё пример из Цветаевой:



                Нате! Рвите! Глядите! Течёт, не так ли?

                Заготавливайте — чан!

                Я державную рану отдам до капли!

                (Зритель бел, занавес рдян.)



    Обожаемый мной пример бесподобной составной рифмы из Вилли Мельникова (крыльев - пыль Ев):

                Небосклонностям крыш незнакомы восторги подвалов;

                погребам не понять надкарнизные шелесты крыльев.

                ВосСоздатель не в силах желать обращения в пыль Ев,

                не отведав Адамовых яблок и спелых астралов.

    Тут, в принципе, и вовсе потрясная игра слов…«отведать Адамовых яблок», «восСоздатель» (см. муфтолингвы), метафора «небосклонность крыш»…

    Виртуозно-сложной разновидностью составной рифмы является разнословная рифма, то есть рифма одного слова с частями двух или даже трёх слов. Сродни составной рифме, но более усложнённая. Солнце - сон целое, судорог - разнесу дорог, раб расти - храбрости, тех, кто рушащееся - архитектор, шёпот - хорошо под, за сто и - глазастые...(В. Маяковский)

                Один взойду на помост

                Росистым утром я,

                Пока спокоен дома

                строгий судия. (Фёдор Сологуб)

    В примере Сологуба рифма великолепна тем, что «ст» в ответной рифме перескакивает на следующую строку.

    Обыкновенно к составным рифмам относят те, в которых принимают участие служебные части речи (местоимения, союзы, предлоги, частицы), а к разнословным — те, в которых принимают участие целые или частично используемые основные части речи.

    В общем, полагаю, что долго тут говорить не о чем. Если вы чувствуете поэзию, такие рифмы у вас получатся быстро и легко, они придадут настоящую красоту вашим стихам. Особенно разнословные.

    Отмечу ещё такую характерную вещь, как оборванная рифма — рифмосочетание, в котором одно из слов обрывается, но его значение остаётся понятным читателю(слушателю) из контекста. Чаще используется как комический приём. Душе - сумасше... , времена - припомина... Упомянутое мной стихотворение Светлова «Гренада» включает именно такой тип рифмы. Ещё пример:

    Зал заливался минуты две:

              — Медведь,

                      медведь,

                            медведь,

                                  медве-е-е-е-е... (В. Маяковский)

    Это довольно эффектный «трюковый» приём.

    Наконец, существуют так называемые панторифмы. Это созвучие, включающее в себя не только отдельные слова или их окончания, а стихотворные строки целиком.



                Седеет к октябрю сова,

                Се деют когти Брюсова. (В.Маяковский)



                Сорвано, уложено, сколото —

                чёрное надёжное золото. (В. Высоцкий)



    Мастерски написан следующий изящный панторим:

                В начале года —

                нынче-то —

                погода

                половинчата.

                Ну, вот тебе,

                негоже ведь:

                то оттепель,

                то ожеледь;

                то лужица

                завьюжится,

                то стужица

                закружится;

                то стелется,

                то колется

                метелица

                в околице! (А. Недогонов)

    Интересен редкий опыт перекрестного панторима — взаимно рифмуются слова а) первой и третьей строк и б) второй и четвертой строк:



                Телом смуглый и тощий

                Бредит во сне калиф,

                Опустелые круглые площади

                Из меди дней проросли. (Н. Тихонов)

    Панторифма свидетельствует о сильно развитом чувстве языка и изощрённом владении словом, но практического значения почти не имеет ввиду невероятной сложности использования. Близки к панторимам так называемые омограммы, о них можно прочитать в разделе «Занимательное стихосложение».

   

    1.7. Сквозные рифмы.

   

    Самый последний подраздел главы о рифмах. Надо отметить, что сквозные рифмы — это раздел, имеющий отношение скорее к слогу и построению стихотворения, как, впрочем и раздел о словообразовании и иностранных словах. Сквозная рифма подразумевает, что рифмуются не только окончания строк, но и их середины.



                И будет сон устал, и будет верен Фрейд,

                И глупый твой телефон забудет все номера,

                Забьёт тупой металл дыханье слабых флейт,

                И ты забудешь сон, что приходил вчера. (О. Медведев)



    Несложно заметить, что кроме рифм «Фрейд - флейт» (вот пример прекрасного использования имени собственного для получения хорошей рифмы к трудному слову) и «номера - вчера», здесь присутствуют также рифмы посередине: «устал - металл» и «телефон - сон». Сквозные рифмы могут быть и неточными. Они, кроме того, могут присутствовать в части стихотворения и отсутствовать в другой го части. Ещё пример:

                Император устал. Ведь дорога от леса до города —

                Это локтем поддых и ещё на колене ушиб,

                Чьи-то лица в кустах, санитары, плюющие в бороду,

                И другие плоды разложения русской души. (В. Пелевин)

    Тут видно, что сквозная рифма делит стихотворение не посередине, а ближе к началу строки. Дело в том, что такая рифма должна располагаться там, где в стихотворении находится цезура. Цезура — это внутристиховая пауза, разделяющая строку на две или несколько равных или неравных части. Теоретически, на месте цезуры можно просто брать каждый раз новую строку. Цезура, делящая строку на два равных полустишия, называется медианой.

    Кстати, отмечу, что в приведенном стихотворении Пелевина сквозные рифмы есть всего в нескольких катренах, а не во всём стихотворении, и это совершенно нормально.

    Интересной разновидностью сквозной рифмы является авторифма — случайная рифма; созвучие слов, непреднамеренно вставленное автором в текст или литературное произведение и не влияющее на его художественную ценность и восприятие. В стихах с привычной конечной рифмой авторифма может быть только в начале или внутри строки. В отличие от начальной и внутренней рифмы, сознательно вставленной автором в произведение, случайное созвучие рождается стихийно и не является приёмом. Авторифмы можно встретить как у древнегреческих поэтов, не знавших регулярной рифмы, так и в классической и современной европейской (в т.ч. и русской) поэзии и прозе.

                Недаром наши странники

                Поругивали мокрую,

                Холодную весну.

                Весна нужна крестьянину

                И ранняя и дружная,

                А тут — хоть волком вой! (Н.А. Некрасов)

    Авторифма совершенно не обязательна, но украшает.

    Порой авторифма задумана заранее, тогда она становится внутренней рифмой. Прекрасный пример внутренней рифмы находим у Фёдора Сологуба:



                Опьянение печали, озаренье тихих тусклых свеч, —

                Мы не ждали, не гадали, не искали на земле и в небе встреч.

                Обагряя землю кровью, вы любовью возрастили те цветы,

                Где сверкало, угрожая, злое жало безнадежной красоты.

    Также разновидностью сквозной рифмы является начальная рифма — рифма из первых слов в строках:.



                Вдруг из маминой из спальни,

                Кривоногий и хромой,

                Выбегает умывальник

                И качает головой… (К. Чуковский)



    Оригинальной разновидностью такой рифмы является стыковая рифма. В ней конец одного стиха зарифмован с началом последующего.

                Реет тень голубая, объята

                Ароматом некошеных трав;

                Но упав, на зелёную землю,

                Я объемлю глазами простор. (В. Брюсов)

    Вот, пожалуй, и всё о рифмах. Не менее важным элементом стихосложения является, конечно, размер.

by Тим Скоренко